Моя первая книга

Когда мне было 2 года, на Новый год я получила в подарок книгу. Это был роскошный тяжёлый фолиант, напечатанный на дорогой плотной бумаге с потрясающими большими цветными иллюстрациями и глянцевой суперобложкой. Эта книга всю мою жизнь была со мной: и весь мой пушкинский и московский периоды, и эмиграцию в Германию, и Дрезден, и Баден-Вюртемберг, и Баварию, и Берлин; пережила бесконечную череду съёмных квартир, переездов, чемоданов. Сейчас она, как всегда, со мной. На яркой обложке – Оле Лукойе со своим волшебным зонтиком, напоминающим китайскую ширму. Сам Оле Лукойе выглядит очень нарядно: на нём зелёный бархатный камзол с красной розой в петлице, накрахмаленный стоячий воротник и атласный золотой галстук. Ночной гость мягко ступает в своих балетных чёрных башмаках и дружественно приподнимает рукой свой цилиндр в знак приветствия. Другой, страшный чёрный зонтик, он держит под мышкой закрытым, но хорошо заметно, что он гораздо больше того, красивого, яркого, который он уже открыл над нами.

Я помню очень отчётливо, что папа привёз книгу из Москвы. Тогда ещё у нас не было привычки заворачивать книги в подарочную бумагу, потому что такой бумаги не было. Поэтому, когда папа вытащил её из портфеля, я могла сразу же насладиться её свежим типографским запахом и блеском красок. Сейчас я уже могу прочесть, что книга была издана в Праге в 1966 году в издательстве АРТИЯ. Художником её был Иржи Трнки. В моей берлинской книжной коллекции находится ещё одно прекрасное издание книги с иллюстрациями этого художника «Еврейские сказки».

Моя первая книга называлась «Ганс Христиан Андерсен. Сказки». И сразу после весёлой и манящей суперобложки ты окунался в чёрный омут фантазий писателя. На форзаце в разворот представлены фантомы Андерсена, вырезанные им из бумаги. Здесь и виселицы с висящими на них Пьеро с гигантскими сердцами в руках, и танцовщицы, балансирующие на одной ножке на крыле бабочки или на высоком дереве, в гнезде аиста; здесь тролли и кобольды, со страшной ухмылкой открывающие бумажный занавес бесовского театра; здесь ведьмы, летящие на метле и руки, превращающиеся в крылья.

Андерсен вырезал силуэты из бумаги всю свою жизнь. Этому искусству он научился у своего отца, а тот следовал народной датской традиции поздравлять односельчан такими самодельными открытками. Но для Ганса Христина процесс вырезания из бумаги вылился в мощный импульс для вдохновения. Когда он колдовал своими быстрыми ножницами над листом бумаги, рождались его несравненные сказки. Жизнь писателя, испытавшего и голод, и холод, и лишения, и невзгоды, была далеко не лёгкой. Но даже к самым тяжёлым её проявлениям он научился относиться с лёгкой долей иронии. Вот эту-то иронию я и разглядела в силуэтах, представленных на форзаце книги.

Я верю, что какими бы ни были испытания, которым подвергает нас судьба, меня будет хранить волшебник Андерсен со своими странными сказками и странными силуэтами. До тех пор, пока моя первая книга будет со мной.

 Ирина Шиповская    01.01.23

Тень

 «Ему стало неприятно, не столько потому, что тень ушла, сколько потому, что он вспомнил историю о человеке без тени, известную всем и каждому у него на родине, в холодных странах. Вернись он теперь домой и расскажи, что с ним приключилось, все бы сказали, что он пустился в подражательство, а это ему было без нужды. Вот почему он решил даже не заикаться о происшествии тенью и умно сделал.»

Г. Х. Андерсен «Тень»

Сейчас, когда страшная чёрная тень войны накрыла Украину, когда после бомбёжек в домах и на улицах городов царит тьма и прячет под собой окровавленные руины, я хочу вспомнить людей, которые первыми в литературе критически и со всей серьёзностью отнеслись к фатальной природе тени.

Кто был тот, который рассказал когда-то историю человека без тени? Адельберт фон Шамиссо, французский граф, во времена французской революции ещё ребёнком лишился фамильного замка, титула, родины, семьи, благосостояния, буквально превратился в тень. Оказавшись в Берлине, он вынужден был мастерить бумажные цветы на продажу, чтобы заработать на пропитание. Будучи уже молодым человеком, Шамиссо удалось наняться гувернёром в богатую семью в Бранденбурге. Коротая зимними вечерами время при свечке, он пишет сказочную повесть «Необыкновенное жизнеописание Петера Шлемиля». 

Это повесть о человеке, продавшем свою тень дьяволу. Но это не просто сказка. Шамиссо удалось в своём повествовании глубоко препарировать природу тени, вернее всего того теневого, негативного, что присуще человеку, падкому на наживу, мечтающему о власти, подобострастии окружающих, почёте и уважении. Грандиозные планы Шлемиля рухнули по одной простой причине - отсутствии его собственной тени. Никто не захотел знаться с человеком, у которого такая запущенная и, наверное, заразная болезнь. Тут и начались для бедного Шлемиля настоящие «хождения по мукам». И никакие деньги ему не помогли. Само имя героя – Шлемиль – Шлимазл - Неудачник с самого начала предопределяет характер персонажа.

Сказка была опубликована в 1813 году в Берлине. Через год Э.Т.А. Гофман, приехав из Лейпцига, смог сам выразить автору своё восхищение этой сказкой. А в 1815 году в своём «Приключении в Новогоднюю ночь» Гофман даже включил Петера Шлемиля в канву этой страшной сказочной повести, где один из героев отдаёт в подарок возлюбленной своё отражение в зеркале. 

Тени Шамиссо и Гофмана не давали покоя давнему почитателю их творчества, Г. Х. Андерсену. В 1847 году он пишет сказку «Тень». В ней главный герой сам освобождает свою тень от необходимости быть привязанной к своему хозяину. В конце концов тень женится на принцессе, а её хозяин кончает жизнь на плахе. Андерсен, кроме сочинения сказок, очень увлекался вырезанием теневых фигурок из чёрной бумаги и все они носили трагический или демонический характер.

Оно и понятно, ведь человеку с древнейших времён был присущ этот первобытный ужас, мистическое преклонение перед тенью. В пещерах это были тени убитых животных, обрисованные на стенах древесным углём. Они символизировали души предков. В Месопотамии и Египте скульптуры богов и богинь отбрасывали тени на стены храмов. В отличие от оригиналов, они могли двигаться, и, при необходимости, говорить. Тени задабривали: приносили им жертвы, цветы, курили благовония.  В Греции в театре актёры искусно работали с тенями, изображая обитателей Аида. Знаменитые старинные театры теней Китая, Индии, Индонезии представляли силуэтные изображения из пантеонов богов и богинь, вырезанные из пергамента и ярко раскрашенные, подсвеченные масляными лампами.

Прошли века, тысячелетия, а ужас перед тенью остался. В связи со всем написанным хочу только добавить, что сейчас в Кремле сидит тоже тень. Но не гофмановский альраун или кобольд, подвергшийся изучению доктора Проспера Альпануса, а мнемонический образ, вызванный к жизни для уничтожения тысяч мирных людей за карточным столом в Лефортово. И повинен во всём граф Яков Вилимович Брюс. 

Примечание для любознательного читателя. Ещё одним поклонником Адельберта фон Шамиссо и Э. Т. А. Гофмана был Александр Васильевич Чаянов, экономист, учёный, писатель. Фрагмент про графа Брюса принадлежит повести Чаянова «Необычайные, но истинные приключения графа Фёдора Михайловича Бутурлина», 1924. Автор повести был расстрелян в марте 1937 года. Так тень НКВД опять, в который раз, сжала свои щупальца на горле художника.

Ирина Шиповская

Записано в бреду коронавируса, в ночь перед Рождеством, декабрь 2022.

Иллюстрации к сказкам Э.Т.А.Гофмана

Иллюстрации к повести «Необыкновенное жизнеописание Петера Шлемиля» Адельберта фон Шамиссо